Эта картина была написана в деревушке под Эльбрусом, когда я осталась дома одна темным вечером.
..Холодно, фонари даже не светят за окном, только лай собак слышен издали, и люди в тот миг превратились сами все в этих собак, а живыми предстали ангелы - мчащиеся, гуляющие и вечно ликующие, снующие перед Сатурном. Как и я тогда, тут он зол немного, но не на ангелов, не на людей, а на саму эту непроглядную темноту.

Я вижу момент, когда безмолвие людских глаз надоело, и вот уже собственные глаза стали невыносимы. Покоряюсь судьбе и уясняю, что спокойный этот нежный свет – он повсюду – не слепящий, мягкий, обволакивающий нежно. Не кто-то другой тут главный, и не я, и он оберегает. Привыкнув, увидев, что он и через чьи-то глаза теперь сверкает и станет сверкать, и через мои, я вижу этот момент спокойным.

Миг бытия души в ярком поднебесье под Солнцем, где она пребывает в лучезарном сиянии - добрым, чистым смехом смеётся, растёт, и умнеет, и познаёт.. Растворяясь в лучах, вновь рождаясь затем изнутри.

Черный и белый, спускаясь вниз, выкатили яйцо вечной жизни. Перед вами – лес, изображенный на этой картине. Но этот лес не настоящий, он – магический.. и только цвета манят тут в «лес»..
Это значит, что в этом лесу нету деревьев – есть ветки энергий, есть тропы пространства. И существа – птицы-химеры – летающие на крыльях, и духи – вездесущие. Тут все как бы перепутано, как бы неявно ещё всё – всё, кроме яйца. Черный и белый и тут и там, радостные, еще бы им не радоваться! Они родили целую вечность. Они выкатили яйцо.

Есть какое-то другое пространство, в котором живут ангелы. На других скоростях, через другие мысли, с другой информацией, с иным чувствованием. Если нет этого пространства – то, так или иначе, я его представляю – не целиком, ведь мне так не успеть, а как будто в глазок подглядываю – интересно так, что словами не передать. Вот, тут, на этой картине – тоже другое пространство, но такое уже, как будто совмещенное – как если такое «ангельское», и такое, как, например, на картине «Светлячок». И во главе тут смысл такой, что все равно я мыслю через земные свои знания, как ни крути, которые все состоят из знаков. Незнакомый недоступный к расшифровке знак – бессмысленный. А какой-то там смысл без знаков – по сути, то же, что бессмысленный знак. Память его и не держит - этот смысл, ведь все равно некому его передать – потому что нет для того знакового ресурса.
Этот холст, когда еще был пустой, побывал не вершине более 5000 метров над уровнем моря, почти на самой-самой вершине Эльбруса. Совсем на самую верхушку я без амуниции идти побоялась, конечно. Изначально, думали, что где-то на вершине я и порисую. Но не тут-то было! Холодно, все-таки, из-за того не очень удобно  Так что зарядили этот холст белизной, чистотой, и вот такие мысли, о которых рассказала, собой он в итоге явил. И свет белый тут значит мудрость и знание.

Движение на этой картине прямолинейное, однозначное. И мысли мои были такими же, правда, в облаках, даже с облаков. Эти мысли были о воде и крови, о сказках, о вере, о неизвестных энергиях, о вопросах, на которые жизнь даёт ответы посредством ситуаций, в которых ты оказываешься. Вопросы.. Ответами становятся удивительные открытия, и вопросы сами становятся открытиями – «сам бы спросить не додумался». Все это наполнено сверканием как на водной глади – мысли, как облачка, а внизу – синие грохочущие водопады. Прекрасное настроение.

Пространство холста – полотно для будущей красивой картины, - но, в первую очередь, - живой картины. Я так вижу её – живую. Но пространство её жизни - мир, в котором ей возможно существовать – совсем другой. От двухмерности, с поверхности – внутрь. Осознаваемый через цвета, через линии, рождающие объем, заворачивающийся затем в глубину себя, или плывущий навстречу другим формам, другим энергиям, другому слою того мира картины. Подул ветер.. через мою голову, и соединил то или другое воедино или разделил..
Глубокий свет изнутри этой картины согревает. Радость – это эмоция; любая эмоция - энергия. Энергия копится и тратится, и порой её надо восполнять. Белый свет – тут как ноль, как домик, в который ото всех радостей ты можешь сбежать – отдохнуть, отдышаться, так сказать; просто поглядеть на лампочку, на живую лампочку, на своего милого домашнего светлячка. Ты можешь вспомнить тихое темное утро, и много радостей дня можешь вспомнить, а можешь помечтать о чем-то далеком, простом. Даже забытых давным-давно ангелов светлячок покажет тебе, если захочешь. И он в свете этой картины живёт.

Там не пусто, не тихо. Он встретит тебя теплом – на глубине.

Плененный чей-то взгляд на объятия чёрного космоса, который все про тебя знает, и он будет играть с тобой, поиграет и скроется.
Мои рассуждения мало чего значат, как бы ни хотела я поговорить о внутренностях картины.. но начнём с простого вопроса: что в основе я вижу на ней?
Глазки Богов из разных миров, красный свет науки, бирюза мечтаний о волнах морей.

Вот и пришёл он – чёрный импульс.
Сверху справа сыпется просто вниз, но по волне, то есть по кругу , по эллипсу холста , затем импульс заглухает, исчезает. Но энергии уже есть , и они проталкиваются дальше, они вообще не могут быть просто на месте, то есть без управления, если взяты. И далее вниз, вниз, медленно; там серый – и это не цвет вообще, а такая размазанность , просто символ, избавление от наложенной обязанности следить за взятыми энергиями.

Очень-очень яркий счастливый огненный свет проникает тебе прямо в душу – послушай, тихонько послушай его разговор с довольной умной твоей душой, она свежей талой водой ныряет в недра его, и ловит секреты.

120х100, 2017, холст, масло